Небо для тысячи звезд: весна. Нахема, ч.4
Небо для тысячи звезд: весна. Нахема, ч.4
«Если болит голова, значит, вчера было слишком много виски, – обнаружил Дэллан, пытаясь сжать ладонями голову. – А если я не могу пошевелиться, значит… значит…» Дальше его размышления не пошли. Вместо этого он открыл глаза. И ничего не увидел. Закрыл и снова открыл – с тем же успехом. «Наверное, Фарх погасил свет, – решил он. – Или он сам погас.»
– Фа-а-арх!.. – простонал эльф.
– Чего хотеть, бестия?
Дэллан задумался. Во-первых, дребезжащий бас точно не принадлежал черту. Во-вторых, сам он все еще не мог сдвинуться с места и уже начал смутно догадываться, что это неким таинственным образом связано со сдавившей запястья и лодыжки веревкой. Наконец, в-третьих, чужой голос плюс веревка ровнялись проблемам.
– Ты кто такой?
– Звать Добовур. Большой и сильный! Бестия бояться Добовур, а, бестия?
– Это я что ли бестия? Слышишь, большой и сильный, зажги свет, а то я не могу бояться тебя в темноте.
Дэллану почудилось, что он слышит скрип мозгов Добовура, но вскоре зачадил факел, освещая грубые стены крохотной пещерки, где пленившая его тварь могла находиться только согнувшись. Троллей Дэллан не видел ни разу в жизни, разве что воображал их по рассказам и гравюрам, но и этих обрывочных сведений хватило, чтобы порадоваться, что перед ним в лучшем случае четвертьтролль. И, возможно, полудемон, причем на редкость неудачная помесь. Зачаточные крылья срослись с предплечьями, уродуя длинные руки с короткими грязными пальцами, кожистые перепонки клочьями покрывали массивный торс твари, а короткие корявые ноги как в сапоги были обуты в толстую троллью шкуру. На очень длинной шее покачивалась маленькая низколобая голова, лысая, как коленка. Зато пучки черных волос торчали из кривого, не единожды сломанного носа. Только глаза остались большими и ясными, почти красивыми.
– Теперь бестия бояться? – пророкотал Добовур.
– Ужасно бояться, – смилостивился эльф. – Ты зачем меня сюда притащил?
– Зерга умный, говорить, быть бестия – быть много еда, вкусно!
– Вы что, съесть меня решили?!
– Ну зачем же так грубо? Съесть, скажете тоже, – усмехнулся мягкий, но даже на слух какой-то скользкий голос. – Вы, моя радость, стоите кучу денег! Съесть, нет, ну какого?.. Смешно, да.
– Работорговцы?
– Вольные предприниматели.
Дэллан поудобнее скрючился на ворохе тряпья. Предприниматели – так предприниматели, сейчас первым делом надо было унять головную боль, а то так все равно ничего не придумается. Однако какая-то настойчивая мысль никак не давала ему покоя, вместе с тем не желая воплотиться в слова. На то, чтобы ее сформулировать, понадобилось немало времени.
– Как вы меня нашли и что сделали с Фархом! – осенило Дэллана.
– Ох, ну это было совсем не сложно! – рассмеялся невидимый Зерга. – Господин Нирфоррош может быть весьма щедрым и убедительным, а патруль и стража – очень сговорчивыми, но нельзя гарантировать молчание всех. Я умею добывать информацию. А дальше совсем просто. Известно, что наш доблестный патруль привел в Нахему двух эльфов. Известно, что один из них… как бы это сказать… исчез при таинственных обстоятельствах. Известно также, что в неком, расположенном неподалеку районе, к ничем не примечательному черту начинают наведываться гости из верхних кварталов. Подозрительно? Подозрительно. Более того, один из этих гостей вошел в его дом, но обратно не вышел. В отличие от моего недалекого коллеги я в состоянии сопоставлять факты. Оставалось только прийти за вами, что мы и сделали.
– А Фарх?
– А что Фарх? Спит, как младенец, я полагаю. Признаться честно, я очень рад, что не пришлось никого убивать – я презираю насилие. А сейчас, радость моя, позвольте откланяться – дела, знаете ли, дела.
Зерга пересек освещенную факелом полосу и затерялся в темноте. Судя по всему, у него в роду встречались кобольды, но толком рассмотреть Дэллан не успел ничего.
– Бестия спать? – рыкнул Добовур.
– Бестия страдать! – простонал Дэллан в ответ и прижался горячим лбом к холодной стене.
– Зачем страдать бестия? Бестия не делать больно!
– Я не переношу плена, вот и страдаю. От неволи.
– Другой бестия страдать тоже. Но кричать и царапать Добовур ножик! Злой бестия, не любить Добовур. Хорошо, когда уйти.
– Я так и думал, что здесь раньше бывали эльфы. Просто надолго не задерживались…
– Быть бестия! Добовур видеть!
– И они тоже встретились… с вольными предпринимателями?
– Не знать. Добовур видеть один бестия. – Четвертьтролль окинул эльфа долгим взглядом, закатил глаза и уставился на свои пальцы, беззвучно шевеля губами. – Два бестия!
– Давно?
– Много назад, – расплывчато ответил великан.
Постепенно в голове начало проясняться, и Дэллан даже осмелился сесть, но задохнулся в черном смоляном дыме, источаемом факелом, и поспешно откинулся назад. Пещера, куда его притащили, явно не предназначалась для жилья, а потому единственным источником свежего воздуха являлась узкая щель под запертой дверью. Факел быстро наполнял комнату гарью, и дышать становилось трудно, но Добовур не жаловался, а Дэллан готов был пойти на любые жертвы, лишь бы не остаться в темноте.
Итак… «Вольный предприниматель» Зерга с помощью своего подручного похитил его, Дэллана, с целью так или иначе получить за него некоторую сумму. С кого? Рабство не поощрялось, но и не преследовалось законом, но кому может понадобиться такой бестолковый раб-эльф, как он? Разве что как дорогое украшение коллекции, больше с него никакого проку. Или… Дэллан живо припомнил последователей Сишанерры с их кроваво-змеиными ритуалами. Эти перережут ему глотку хотя бы ради того, чтобы напиться противозаконной, но такой сладкой эльфийской крови. Н’дииш купят эльфа за любые деньги. От этой мысли Дэллану сделалось не по себе. Он лишний раз проверил свои путы, убедившись, что развязать их без посторонней помощи не удастся, смерил взглядом Добовура, прикидывая, сумеет ли он своими толстыми пальцами сладить с веревкой, не переломав ему кости. Но если бежать, то куда? По Нахеме можно блуждать годами, даже десятилетиями, так и не найдя выхода на поверхность. Но и оставаться в плену у Зерги – все равно, что подписать себе смертный приговор. Вот если убедить великана-четвертьтролля перейти на его сторону и разыскать Вигора или хотя бы Каса… Нет, – Дэллан вздохнул, – мозгов у Добовура не хватит. Или хватит?
– Бестия что-то хотеть, – обнаружил Добовур. – У бестия глаза бегать.
– Вот скажи мне, Добовур, – лирически пропел эльф, – давно ли ты знаешь Зергу?
– Знать давно. Быть мой… мой родственник! – четвертьтролль засветился от счастья, что нашел такое удачное слово.
– Дальний, наверное…
– Добовур не знать.
– Да все вы тут друг другу родственники! – в сердцах вскрикнул Дэллан. Едва ли великан согласится предать существо одной с ним крови.
– Это да, – наставительно пробасил Добовур. – Быть родня – быть хорошо. Любить и уважать.
– Зерга тебя очень любит и уважает?
– Так Зерга быть умный! Говорить Добовур, что делать. Любить Добовур, просто не показать.
– А может, он тебя просто использует? Пользуется твоей силой, чтобы вершить свои грязные дела… Разве ты не знаешь, что похищать живых существ не хорошо?
С удивительной для его огромного тела скоростью четвертьтролль подскочил на ноги и схватил эльфа за горло. Дэллан задохнулся.
– Не говорить так! Слышать, никогда не говорить! Подлый бестия, хотеть настроить Добовур против Зерга!
Он отбросил Дэллана к стене, как тряпичную куклу. Эльф сжался в комок, судорожно втягивая воздух в легкие, а оскорбленный в лучших чувствах Добовур устроился в углу пещерки.
Время шло. Факел, выплюнув последнюю порцию дыма, мигнул и погас, утопив пещеру в кромешной тьме. Четвертьтролль завозился в своем углу и, очевидно, соскучившись по общению, начал тормошить своего пленника.
– Бестия, ты жить?
– Я не жить, ты меня убил, – огрызнулся Дэллан.
– Не хотеть делать бестия больно! Бестия говорить плохо – Добовур злиться. Просить прощения.
– Тоже мне: большой злой тролль… – пробормотал эльф и вперил невидящий взгляд в темноту. Он мог чувствовать присутствие живых существ, но слишком привык полагаться на зрение. Тьма пугала.
– Добовур не быть злой! Все бояться, называть глупый и страшный. Не правда! Бестия говорить с Добовур, не кричать, не ругаться. Хороший. Но не ругать Зерга, никогда!
– Усвоил…
– Умный бестия. Добовур жалеть, когда уйти.
– Мне тоже будет жаль расставаться, – изменил подход эльф. – Послушай, ты не мог бы меня развязать? Ужасно руки затекли.
– Хитрить, – усмехнулся великан. – Не такой Добовур глупый, как все говорить. Хитрый бестия, но все равно нравиться Добовур.
– Очень лестно… Ну сам подумай, что бы ты сделал на моем месте? Тебе бы хотелось, чтобы тебя продали в рабство или даже убили? Я просто пытаюсь выжить.
– Добовур жалеть бестия. Но ничем не помочь. Добовур быть страж, бестия быть пленник. Не отпускать.
Ругнувшись сквозь зубы, Дэллан снова попытался растянуть веревки на запястьях. Ничего не вышло… А, между тем, бежать нужно до возвращения «умного Зерги». Кас с его когтистыми руками справился бы с веревкой в два счета… Вигор просто порвал бы ее, а Люцина Мнилега своим колдовством этой же веревкой скрутила бы Добовура. Только он, Дэллан, ни на что не годится! Эльф сел и прислонился спиной к стене. Она была сухой и шершавой, с неудобными выступами, но недостаточно острыми, чтобы перепилить веревку. «Так, думай, думай…» Едва ли Добовур пользовался оружием – с его силищей это было ни к чему. А вот скользкий Зерга… Если так, то он либо не расставался с ним, либо хранил где-то здесь. Исходя из последнего, где же оно?..
– Добовур, ты еще здесь?
– Быть здесь, куда деться?..
– Ты можешь зажечь факел?
– Зачем? Дышать нету.
– Мне темно и страшно. Что тебе стоит?
– Хорошо. Бестия хотеть – Добовур делать.
Едкий дым снова защипал глаза. Так, а чем Добовур разжигает факел? Характерных звуков выбиваемой искры слышно не было, значит, пользуется каким-то магическим приспособлением вроде огневушки. Очень удобная вещь… Вполне пригодна, чтобы пережечь веревки. Вместе с руками. Свои руки Дэллан любил и не хотел им вреда. Значит, нужно искать оружие…
Оное в пещере все-таки обнаружилось – под правым боком Добовура лежала шипастая палица. Даже если Зерга и пользовался закаленной сталью, он предусмотрительно носил ее с собой. Дэллану сделалось совсем грустно.
– Быть довольный, бестия? – в груди четвертьтролля раскатилось что-то вроде громоподобного урчания. Дэллан успел разглядеть потертую огневушку, исчезающую в кармане необъятных штанов.
– Красивая у тебя палица, – задумчиво проговорил эльф.
– Очень красивый. Быть почти с бестия! Зерга дарить Добовур, чтобы Добовур быть совсем сильный!
– А по-моему она слишком уж тяжелая и большая. Как ты с ней управляешься?
– Не показать здесь. Мало места.
– Покажи где-нибудь еще. Я ни разу не видел, как пользуются таким оружием. Ты, наверное, очень ловок?
– А бестия не бежать? Не обманывать Добовур?
– Как я убегу, я же связан.
– Тогда идти, здесь рядом.
– Развяжи мне ноги.
Хмыкнув, великан без видимых усилий взвалил палицу на одно плечо, эльфа – на другое и, пнув дверь ногой, покинул пещеру. Она выходила в широкий коридор с двумя выдолбленными в полу желобками непонятного предназначения. Не глубокие – не более двух дюймов, и не широкие, отстающие друг от друга почти на три ярда, с выщерблинами и мелкими камушками на дне. Что-то похожее эльф видел, когда Вигор вез его к Фарху, но Добовур не спешил с разъяснениями, а у самого Дэллана были дела поважнее: он пытался дотянуться связанными руками до острых шипов палицы. Без особого успеха, а тут еще Добовур стряхнул его с плеча, воткнул факел в держатель на стене и, перехватив палицу, занял боевую стойку.
– Смотреть, бестия, Добовур бить камень!
Грозное оружие прочертило в воздухе длинную красивую дугу и, выбив сноп искр, врезалось в неровную стену коридора. В камне запечатлелись шипы, и на пол брызнули осколки породы. Будь на месте стены живое существо, от него бы не осталось и мокрого места. Четвертьтролль меж тем с поразительной легкостью развернулся и, крутанув палицей над головой, снова впечатал ее в камень. Казалось, по Нахеме прошло небольшое землетрясение.
– Ну как, бестия, нравиться?
– Не то слово! – с искренним восторгом выдохнул Дэллан, пряча в руках выбитый из стены острый осколок. – Ты даже сам не представляешь, как нравится!
– Смотреть еще!
К тому времени, как Добовур притомился крушить коридор, веревки на руках и ногах Дэллана были аккуратно подпилены и могли упасть даже от легкого натяжения, а острый камень исчез в рукаве. Эльф заслуженно гордился собой.
– Теперь идти, не то вернуться Зерга или смотритель. Быть неприятность.
– Смотритель чего?
– Смотритель транспортная жила!
– А-а-а, – с видом знатока протянул Дэллан. – И часто ходит этот ваш транспорт?
– Здесь – не часто ходить. Старый жила, давно закрыт. Но смотритель все равно ходить, проверять. Обвал – не хорошо, если быть.
– Да, действительно, кому нужен обвал? Ты его, кстати, своей палицей чуть не устроил.
Добовур забеспокоился и вернулся к стене, ощупывая ее своими длинными руками, словно надеясь первым отыскать трещину. Позабытый эльф рванул веревки и вскочил на ноги.
– Что делать бестия? – удивился великан, созерцая спину улепетывающего, как заяц, пленника. – Обмануть Добовур!!!
– Жизнь – сложная штука, – философски пробормотал Дэллан, наугад сворачивая в узкий туннель. Тяжелые шаги и сбитое дыхание четвертьтролля за спиной быстро затихли. Преследователь либо отстал, либо приспособился бежать бесшумно, во что Дэллан поверить не мог.
Уже очень скоро ему пришлось сдержать шаг и пробираться вперед, касаясь рукой неровной стены. Темнота лабиринтов Нахемы – не самый приятный спутник для эльфа. Однако темнота была столь же полной, сколь и тишина, и, хотя и то, и другое заметно подтачивало нервы, пока что ему удавалось сохранять спокойствие. Какое-то время…
«Итак, я заблудился. – подвел итог Дэллан часа через три. – Заблудился где-то глубоко в подземельях Нахемы, где и сами темные бывают редко. Но, в любом случае, у меня даже нет плаща с капюшоном. Если все-таки кого-нибудь встречу – точно арржта мне, причем полная.» Он вздохнул. Возможно, он бродил кругами… Для непосвященных выхода из Нахемы не было и быть не могло. Как скоро он доберется до обитаемой пещеры и будет молить темных избавить его от жажды и голода? Или же он умрет сам намного раньше, где-нибудь здесь, в темноте. Дэллану стало так жалко любимого себя, что он остановился и, переплетя пальцы, принялся поименно перечислять Богов обеих Триад, слишком поздно сообразив, что упоминать о Свете в царстве Тьмы по меньшей мере неразумно. Но, решив, что хуже уже все равно не будет, двинулся дальше.
Хуже могло быть. Впереди маячил далекий огонек, оттуда слышались голоса и пьяный смех. Пикник, гулянка, попойка, наконец… А для Дэллана – отрезанный путь вперед. На боковые коридоры он, вроде бы, не натыкался, а, значит, идти было некуда. Но не могут же они сидеть там целую вечность?! Эльф устало опустился на пол и обхватил голову руками. Ничего, он подождет… Куда ему торопиться?
– Querre`sa? – удивленно пронеслось над его ухом. – Koveyeran?!
– Только не кричи! – прошипел эльф, хватая почти невидимую в темноте баньши и зажимая ей рот. – Я тебе ничего не сделаю, только не кричи!
Заостренные зубки существа впились ему в ладонь, но эльф не ослабил хватки. Баньши физической силой не отличались, но обладали исключительно громкими и пронзительными голосами, способными созвать сюда всю Нахему. Только этого ему и не хватало… Пока Дэллан размышлял, что делать с пленницей, по коридору разнеслись гулкие шаги чьих-то обутых в подбитые железом сапоги ног. Не раздумывая больше ни секунды, Дэллан бросился назад, волоча за собой тощее оборванное создание, с явным удовольствием жевавшее его руку. Обладатель тяжелой поступи остановился. То ли он разглядел в темноте эльфа, то ли сработал инстинкт: «раз убегают – догоняй», но с радостным и не совсем трезвым воплем «Koveyeran!!! Arren tarr!!!» он бросился за ним. Темные в пещере, подхватив вопль, присоединились к погоне, на ходу выясняя, что же случилось. Этого, к слову сказать, не знал никто, но всем было весело.
Дэллан, наконец, выпустил верещавшую пленницу, и баньши нырнула в толпу преследователей, оглашая округу истошными завываниями, так прославившими ее соплеменников. Поговаривали, что крик баньши предвещает скорую кончину… Правда или нет, но у Дэллана, похоже, был шанс это проверить. Темные не отставали ни на шаг, хотя большая половина из них держалась на ногах с большим трудом. Они-то хотя бы видели, куда бегут… Неожиданно эльф вылетел на открытое пространство. Еще одна пещера, и, похоже, немаленькая. И как он не заметил ее раньше? Даже странно, что в ней никого не оказалось... Света, впрочем, не оказалось тоже, и Дэллан бежал вперед вслепую, а потому удар о стену стал для него неожиданностью. Пещера была «глухая», с одним выходом, перекрытым подоспевшими преследователями.
Что-то щелкнуло, запахло гарью, и на стене один за другим разгорелись факелы. Хорошие, дорогие, не чадящие… Темных было много, куда больше, чем Дэллан ожидал увидеть: созданий пятьдесят, не меньше. И все эти пятьдесят созданий разглядывали его с нездоровым любопытством. Слабовидящие в темноте существа, вроде духов, продолжали возиться с факелами, а прочие медленно сужали кольцо вокруг прижавшегося к стене эльфа. Красные глаза баньши, очевидно, той самой, что жевала его ладонь, засветились зловещим огнем, и она снова завыла. Темные вокруг зажали уши и поочередно отвесили ей по подзатыльнику. Нечего предрекать беду всем…
Дэллан бессмысленным жестом зашарил рукой по стене, словно надеясь обнаружить там потайную дверь. Но вместо этого пальцы сомкнулись на холодном металле, и в руку сам собой скользнул тяжелый полуторный меч. Темные радостно зашумели – теперь перед ними вместо безоружной жертвы стояла жертва вооруженная, а это уже куда интересней! Нападать они не торопились: передние ряды уже и ломанулись было вперед, но были оттеснены задними, решившими первыми захватить добычу. Драка завязалась в самой толпе, давая Дэллану время изучить возникшее из ниоткуда оружие: меч из черного адамантина блестел даже в тусклом свете факелов, витая рукоять легко и удобно ложилась в ладонь. Меч был очень кстати, вот только эльф довольно смутно представлял, как с ним обращаться. На пробу он взмахнул им перед собой: полуторник описал сверкающий полукруг, вернув внимание темных к Дэллану. Толпа вспомнила, зачем собралась, ощерилась оружием и кинулась вперед, но тут снова произошла заминка: что-то огромное продиралось сквозь ряды, расшвыривая темных в стороны, словно игрушки. Поудобнее перехватив дар высших сил, Дэллан нарисовал на лице героическое выражение, то есть скорчил такую гримасу, что возможный враг при одном ее виде должен был умереть от страха. Лысая голова врага замелькала впереди, и темные, признавая силу, согласно расступились. Пятеро демонов помассивней вышли было наперерез, но шипастая палица четвертьтролля оказалась достаточным аргументом в пользу отступления для двоих из них, троих же других пришлось уговаривать силой. На счастье Добовура, кинжал был только у одного, прочие же были не то слишком пьяны, не то недостаточно умны, и кинулись в бой безоружными. Завязалась свара, сопровождаемая радостным воем толпы, а потом к ногам Дэллана упал сломанный клинок демона, и темные благоговейно расступились в стороны, позволяя Добовуру убить эльфа первым. Четвертьтролль навис над ним, криво усмехаясь, перекинув палицу через плечо. Пальцы Дэллана разжались, но ожидаемого лязга падающего металла по камню не последовало. Он удивленно уставился на свою руку: полуторник словно прирос к ладони и падать отказывался. Несколько раз встряхнув рукой, Дэллан растерялся окончательно: кто-то или что-то хотело, чтобы он дрался.
– Что делать бестия? – прорычал Добовур. Толпа загудела согласно и вопросительно.
– Да я ничего… – чувствуя себя полным идиотом, эльф в последний раз попытался стряхнуть меч с руки и, смирившись, принял некое подобие боевой стойки. – Будем драться до последней капли крови или как?
– Бестия хотеть умирать?
– Совершенно не хочу. А какой у меня выбор?
– Нет выбор. Бестия бежать – выбор нет.
– Я так и думал. Если меня не убьешь ты, растерзает толпа.
– Добовур не хотеть убивать. Но бестия заслужить, обмануть Добовур, а Добовур верить бестия.
– Может быть ты хочешь, чтобы я попросил прощения?!
– Просить прощения, – эхом откликнулся четвертьтролль и занес над головой палицу. Отразить такой удар не смог бы и опытный мечник, и Дэллан, не дожидаясь, пока ему раскроят череп, кинулся в сторону, но едва не налетел на живую стену ночного народа. Далее битва походила на игру в кошки-мышки: Добовур и Дэллан носились по маленькому пятачку свободного пространства, а темные азартно поддерживали их криками и улюлюканьем. Палица оставляла на каменном полу глубокие вмятины, а намертво приклеившийся к руке меч скорее мешал своему обладателю: более нелепого сражения стены Нахемы не знали уже давно. Наконец, кто-то из темных не выдержал, и в эльфа полетел камень. Дэллан увернулся, но чуть не попал под удар палицы. И тогда меч, словно живой, взмыл в воздух, увлекая за собой руку, и ножом в масло вошел в палицу, разрезая ее пополам. Темные ахнули. Дэллан ахнул. Добовур ухнул – к его ногам упали две аккуратные половинки оружия. Но меч, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом и потащил эльфа вперед, теснить противника, четвертьтролль едва успевал уворачиваться от молниеносных ударов. Ряды ночного народа сомкнулись, отрезая великану путь к отступлению, и Добовур, вспомнив, что он в любом случае куда как сильнее «бестии», увернувшись от очередного удара, дал эльфу такую затрещину, что тот откатился в сторону и едва не напоролся на собственный меч.
– Теперь бросать ножик! – приказал четвертьтролль.
– Я не могу, – прохрипел Дэллан и поднялся на ноги, опираясь на полуторник, как на костыль. Меч вел себя удивительно тихо и безучастно. – Он меня не отпускает!
– Тогда Добовур убить бестия!
– Ты меня и так убьешь, не теряй времени даром.
– Добовур не понимать бестия. Хотеть драться, а теперь не хотеть. Не понимать!
– Устал я от вас, честное слово… – вздохнул эльф и покорно последовал за мечом в атаку. На этот раз Добовур был готов и схватил Дэллана за руку прежде, чем он успел размахнуться. Сильные пальцы сжались на запястье, затрещали кости, но меч из руки так и не выпал. Игнорируя попытки Дэллана вырваться, Добовур взялся за гарду и рванул оружие на себя, едва не оторвав эльфу руку. Темные сжали круг, пытаясь получше разглядеть, что же происходит между противниками. Кто-то даже попытался коснуться загадочного меча, но великан осадил наглеца тяжелым сумрачным взглядом и снова рванул меч. Дэллан взвыл и с утроенной силой заколотил непрошибаемого четвертьтролля ногами и свободной рукой.
– Эльфа, – меланхолично и с сильным акцентом проговорил вампир из толпы. – Отдай по-хорошему, а то с рукой оторвем.
Обреченно зарычав, Дэллан крутанул кистью, и полуторник, до странности легкий, едва не срезал голову кому-то из первого ряда. В толпе пронесся вздох ярости, и они, как по команде, хлынули вперед, погребая под собой Дэллана и Добовура.
Перед эльфом радужной круговертью замелькала вся его жизнь. Но на моменте знакомства с колдуньей Мнилегой он вдруг осознал, что, собственно, ничего не происходит. Или он уже умер? Так быстро? Осмелившись приоткрыть глаза, Дэллан едва не закричал: вокруг него бушевал огонь. Даже Добовур непостижимым образом оказался за стеной пламени.
Огонь наступал, сжимая кольцо вокруг эльфа. Рыжие лапы тянулись к нему, хотели схватить, уничтожить. Он все-таки завопил, заметался в пламенном круге, из которого не было выхода. Жар опалил лицо, языком прошелся по волосам.
Все стихло.
ранее:ранее:
Нахема, ч.3
Нахема, ч.2
Нахема, ч.1
Тариб, ч.5
Тариб, ч.4
Тариб, ч.3
Тариб, ч.2
Тариб, ч.1
Крысы, ч.11
Крысы, ч.10
Крысы, ч.9
Крысы, ч.8
Крысы, ч.7
Крысы, ч.6
Крысы, ч.5
Крысы, ч.4
Крысы, ч.3
Крысы, ч.2
Крысы, ч.1
Ночной народ, ч.5
Ночной народ, ч.4
Ночной народ, ч.3
Ночной народ, ч.2
Ночной народ, ч.1
Пролог, ч.2
Пролог, ч.1