Привет из детства

[ashtar]

Когда Веспер был юн и кудряв... ну, или просто юн, он читал журнал под названием "Трамвай". отличный журнал был, Весперу жаль нынешних детей, лишенных такого удовольствия. Так вот, нижеприведенное чудо я впервые прочитал именно там. А несравненная моя Эри сегодня его нашла



ПУСЬКИ БЯТЫЕ



Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит:

- Калушата! Калушаточки! Бутявка!

Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились.

А Калуша волит:

- Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!

Калушата Бутявку вычучили.

Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.

А Калуша волит калушатам:

- Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые.

От бутявок дудонятся.

А Бутявка волит за напушкой:

- Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!



БУРЛАК (роман)

Часть I



Сяпали Калуша с Помиком по напушке и увазили Ляпупу. А Ляпупа трямкала

Бутявку.

А Калуша волит:

- Киси-миси, Ляпупа!

А Ляпупа не киси и не миси, а трямкает Бутявку. Полбутявки y Ляпупы в

клямсах, полбутявки по бурдысьям лепещется.

А Помик волит:

- Калуша, Ляпупы, трямкающие бутявок, не волят "киси-миси", а то бутявки

из клямс вычучиваются.

А Калуша волит:

- А по клямсам? За некузявость?

И - бздым! - Ляпупу по клямсам.

Ляпупа разбызила клямсы и как заволит:

- Оее! Оее!

Бутявка из клямс Ляпупы вычучилась, вздребезнулась, сопритюкнулась и

усяпала с напушки.

А Калуша волит:

- Киси-миси, Ляпупа!

А Ляпупа усяпала с напушки и за напушкой волит:

- Киси-миси, Помик. А Калушаточки-то не помиковичи!



Часть II



Помик волит:

- Калуша, а Калушаточки помиковичи?

Калуша разбызила клямсы и волит зюмо-зюмо:

- Куа?

Помик тырснул в бурдысья и из бурдысьев волит:

- Калуша, а Калушаточки помиковичи?

А Калуша как заволит:

- Некузяво, оее, некузяво так волить!

А помик в бурдысьях как забурлыкает: бурлы, бурлы, бурлы.

А Калуша волит:

- Не бурлыкай, бурлак. Калушаточки не помиковичи, а помиковны!

(с) Людмила Петрушевская



А еще... еще в Трамвае было Это. Это покорило Веспера давно и на долго. Читайте и наслаждайтесь



...Зверьки были с нами неразлучны. Они ели из наших

тарелок и спали в нашей кровати. Главными из них были два

Размахайчика.

Размахайчик Зеленые Глазки был добродушный, ласковый,

никому не делавший зла. Серые Глазки, когда подрос, оказался с

характером. Он при случае мог и укусить. Их нашли под

скамейкой метро, в коробочке от фиников. К коробочке была

приколота записка: "Размахайчики, иначе Размахаи, иначе

Размахайцы. Австралийского происхождения. Просят любить,

кормить и водить на прогулку в Булонский лес".

Были и другие зверьки: Голубчик Жухла, Фрыштик, Китайчик,

глупый Цутик, отвечавший на все вопросы одно и то же: "Цутик и

есть". Была старая, грубоватая наружно, но нежнейшая в душе

Хамка с куцым рыбьим хвостом. Где-то в стороне, не принимаемый

в компанию, наводящий неприязнь и страх, водился фон Клоп.

У зверьков был свой быт, свои привычки, своя философия,

своя честь, свои взгляды на жизнь. Была у них собственная

звериная страна, границы которой, как океаном, омывал сон.

Страна была обширная и не до конца обследованная. Известно

было, что на юге живут верблюды, их по пятницам приходит мыть и

стричь белая лошадь. На крайнем севере всегда горела елка и

стояло вечное Рождество.

Зверьки объяснялись на смешанном языке. Были в нем

собственные австралийские слова. Были слова, переделанные из

обыкновенных на австалийский лад. Так, в письмах они

обращались друг к другу "ногоуважаемый" и на конверте писали

"его высокоподбородию". Они любили танцы, мороженое, прогулки,

шелковые банты, праздники, именины. Они так и смотрели на

жизнь: Из чего состоит год?

- Из трехсот шестидесяти пяти праздников.

- А месяц?

- Из тридцати именин.

Они были славным зверьками. Они, как могли, старались

украсить нашу жизнь. Они не просили мороженого, когда знали,

что нет денег. Даже когда им было очень грустно, они танцевали

и празновали именины. Они отворачивались и старались не

слушать, когда слышали что-то плохое.

- Зверьки, зверьки, - нашептывал им по вечерам из щели

страшный фон Клоп, - жизнь уходит, зима приближается. Вас

засыплет снегом, вы замерзнете, вы умрете, зверьки - вы,

которые так любите жизнь.

Но они прижимались тесней друг к другу, затыкали ушки и

спокойно, но с достоинством отвечали: "Это нас не кусается..."

(с) Георгий Иванов. Отрывок из повести "Распад атома"